Глава 3. Встреча с полковником Коулом

Несколько дней спустя Монтегю поджидал приятеля, которого пригласил отобедать в своем отеле. Аллан сидел в холле с газетой, когда заметил пожилого господина с отличным цветом лица и седой козлиной бородкой, который шел по коридору. Минуту-другую спустя, подняв голову, он перехватил взгляд этого господина. Внезапно на лице у того отразилось удивление. Он подошел к Аллану и спросил:
— Простите, вы случайно не Аллан Монтегю?
— Он самый, — ответил Аллан, глядя на незнакомца с недоумением.
— Вы меня не узнаете?
— Должен признаться, нет.
— Я полковник Коул.
Монтегю еще в большем недоумении нахмурил брови.
— Полковник Коул? — переспросил он.
— Вы были слишком молоды, чтобы запомнить меня. Я не раз бывал в вашем доме. Я служил в бригаде вашего отца.
— В самом деле! — воскликнул Монтегю. — Извините меня, пожалуйста!
— Ничего, ничего! — сказал полковник, садясь рядом с Алланом. — Право, это удивительно, что я вас узнал. А как поживает ваш брат? Он в Нью-Йорке?
— Да, — ответил Монтегю.
— А ваша мать? Надеюсь, она жива?
— О, да! И живет в этом отеле.
— Как я рад! Мне уже казалось, что я не знаю никого в Нью-Йорке.
— Вы проездом?
— С Запада, — ответил полковник. — Удивительное стечение обстоятельств, — продолжил он, помолчав. — Именно сегодня я думал о вашем отце. Мне предложили продать акции Северной миссисипской железной дороги, имеющиеся у меня.
Монтегю вздрогнул.
— Неужели?
— Да. Ваш отец убедил меня приобрести небольшой пакет еще в те давние времена. С тех пор они у меня, и я даже забыл о них.
Монтегю улыбнулся.
— Когда вы избавитесь от них, дайте мне знать, пожалуйста, кто их купил. Насколько мне известно, кое-кто тоже хотел бы их продать.
— Не сомневаюсь, — сказал полковник, — но вряд ли они сейчас в цене. Не помню, чтобы эти акции когда-либо приносили мне доход.
Последовала пауза.
— Любопытное совпадение, — сказал Монтегю, — я тоже думал об этой железной дороге. Моя приятельница, миссис Тэйлор, недавно приехала из Нового Орлеана. Она урожденная Люси Дюпрэ.
Полковник мучительно старался вспомнить:
— Дюпрэ? — переспросил он.
— Дочь судьи Дюпрэ. Его брат, Джон Дюпрэ, был первым президентом этой дороги.
— О, да! — воскликнул полковник. — Конечно, конечно! Теперь я припоминаю судью. Ваш отец говорил мне, что он приобрел большой пакет этих акций.
— Да, он был большим энтузиастом этой затеи.
— А кто же тот другой джентльмен? — напрягал свою память полковник. — Он еще так часто бывал у судьи…
— Вы имеете в виду мистера Ли Гордона? — спросил Монтегю.
— Да, кажется, его так звали.
— Это был кузен моего отца. Он вложил столько денег в эту дорогу, что его семья и поныне нуждается.
— Какая неудачная затея! Хорошо бы за это дело взялся кто-нибудь из крупных воротил и постарался его спасти.
— И я так считаю. И уже предложил это такому человеку.
— В самом деле? Уж не от него ли исходит предложение, полученное мной? Кто это?
— Джим Хиган.
— Ого! — воскликнул полковник. — Скорее всего Хиган действует через посредника. Можно, я дам вам свою визитную карточку? — продолжал он. — Не исключено, что я тоже сумею заинтересовать кого-нибудь этим делом. У меня есть друзья, которые верят в будущность Юга. Как, по-вашему, сколько акций могли бы вы мне передать и сколько они стоят?
Монтегю достал карандаш и бумагу и стал припоминать местожительство известных ему держателей акций Северной миссисипской дороги. Он и его новый знакомый увлеклись этой темой и обсуждали ее с разных точек зрения. К моменту, когда друг Монтегю явился, полковник Коул получил все нужные сведения и пообещал написать Аллану в ближайшие дни.
После обеда Монтегю спустился к матери.
— Сегодня вечером я встретил старого друга отца, — сказал он.
— Кого именно?
— Полковника Коула.
Миссис Монтегю посмотрела на него удивленно;
— Полковник Коул, — повторила она.
— Да, так он назвался. Вот его визитная карточка. — Он вынул ее и прочел: — Генри У. Коул. Сиэтл — Вашингтон.
— Но я никогда о нем не слыхала, — сказала миссис Монтегю.
— Никогда не слыхала? — воскликнул Аллан. — Но он не раз бывал у нас в доме, знал отца, дядю Ли, судью Дюпрэ — всех.
Но миссис Монтегю только покачала головой.
— Возможно, он и бывал у нас, — сказала она, — но я уверена, что с ним не знакома.
Монтегю подумал, что все это странно, но не придал бы этому значения, если бы не происшествие, случившееся на следующее утро.
Он приехал в свою контору довольно рано из-за необходимости закончить важное дело. В конторе еще не было никого, но он застал там уборщицу, которая уже собиралась уходить.
Монтегю и не подозревал о существовании уборщицы и был удивлен, когда она с ним заговорила.
— Извините, сэр, мне нужно вам кое-что сказать.
— Что именно?
— Кто-то собирает о вас сведения.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил он в недоумении.
— Прошу прощения, сэр, но здесь рано утром был какой-то господин, который предложил мне деньги за то, чтобы я передала ему содержимое вашей корзины для бумаг.
У Монтегю перехватило дыхание.
— Содержимое моей корзины, — пробормотал он.
— Да, сэр. Это нынче часто делается, нам такие дела известны. А мы бедные женщины, и нам мало платят. Но вы, сэр, хороший джентльмен, и я ему сказала, что не желаю иметь с ним никаких дел.
— Как выглядел этот человек? — спросил Монтегю.
— Черноволосый, похож на еврея. Может, он еще придет.
Монтегю вынул кошелек и дал женщине ассигнацию; рассыпаясь в благодарностях, она ушла со своим ведром и веником.
Монтегю закрыл дверь, сел за письменный стол и задумался. Неожиданно он стукнул себя кулаком по колену и воскликнул: «Ведь я рассказал ему все, что знаю! Все! Ему даже почти не пришлось спрашивать!» Затем чувство гнева у него уступило удивлению. Что собственно хотел он узнать? И кто его подослал? Что все это могло означать?
Он восстановил в памяти свой разговор со старым джентльменом из Сиэтла, стараясь точно вспомнить все, что говорил ему, и взвесить, как тот мог использовать полученные сведения. Но он не мог сосредоточиться — его мысли все время возвращались к Джиму Хигану.
Это можно было объяснить только так: Джим Хиган подослал к нему сыщиков! Кроме него, никто ничего не знал о Северной миссисипской железной дороге и не интересовался ею.
Джим Хиган! А ведь Монтегю познакомился с ним на вечере у миссис де Графенрид! Он посетил его как джентльмен джентльмена, жал его руку и говорил с ним свободно и откровенно! И после этого Хиган подослал сыщика, чтобы узнать его тайны, и даже пытался завладеть содержимым его корзины!
Единственное, что Аллан смог придумать в такой затруднительной ситуации, это сесть и написать записку майору Винейблу, своему приятелю по фешенебельному клубу, извещая его, что приедет обедать и приглашает разделить с ним компанию. Два-три часа спустя, дав майору время побриться, выпить свой кофе и прочесть утреннюю газету, он вызвал посыльного и отправил его с запиской.
Майор ответил незамедлительно. Он не занят и весь к услугам Монтегю. Но у него отвратительное настроение, разыгралась подагра, и он предупреждает Монтегю, что врачи запретили ему есть грибы и мясо.
Монтегю всегда полагал, что не может быть другого такого лица со столь ярким румянцем, как у майора Винейбла, и с каждым разом, когда они встречались, Аллану казалось, что этот румянец становится еще ярче и заливает лицо майора все шире. Майор ворчал, брюзжал и чертыхался, с трудом переводя дыхание, а метрдотель и все официанты сновали по ресторану клуба так, что приятно было смотреть.
Монтегю подождал, пока старому джентльмену подали его обычный сухой «Мартини» и он разрешил проблему, как удовлетворить и свой аппетит и предписания врача. Только после этого Аллан рассказал ему о своем необычайном открытии.
— Я уверен, что вы единственный, кто сможет все это объяснить, — сказал Монтегю.
— Что же тут объяснять? — спросил майор. — Просто Джим Хиган заинтересовался вашей железной дорогой.
— Но ведь он подослал ко мне сыщика!
— Подумаешь, — сказал майор. — Это делается сплошь и рядом. Есть с полдюжины крупных сыскных агентств, которые только этим и занимаются. Вам еще повезло, если он не подслушивает ваш телефон и не читает ваши телеграммы и письма раньше вас.
Монтегю с ужасом взглянул на него.
— Такой человек, как Хиган, — воскликнул он, — и так поступать с другом!
— Друг? — сказал майор. — Пф! В бизнесе друзей не существует! И к тому же Джим Хиган, возможно, всего этого и не знает. Он дал поручение своему служащему, приказав навести о вас справки, и думать забыл про это дело, пока не увидит отчета на своем письменном столе. Но кто-то из его людей ведет себя опрометчиво — вот и все.
— Но зачем ему знать о моих семейных делах?
— Затем, что ему важно, каково положение ваших дел и на какую сумму вам необходимо продать акций. Когда он начнет вести с вами дело, возможно, он предложит вам пятьдесят процентов их стоимости. Вам еще повезет, если он не учтет несколько ваших векселей в банке.
Майор наблюдал за Монтегю, посмеиваясь над его наивностью.
— Где, сказали вы, находится эта железная дорога? В штате Миссисипи?
— Да.
— И все же я удивляюсь: это совсем не похоже на Джима Хигана. Не верится, что кто-либо сумел заинтересовать его южными железными дорогами. Вероятно, он упомянул об этом кому-нибудь еще. Что, собственно, представляет собой эта ваша дорога?
— Есть проект продлить ее до больших заводов Миссисипской стальной компании, что обойдется в один или два миллиона.
Тут майор встрепенулся.
— Миссисипская стальная компания! — воскликнул он.
— Да, — подтвердил Монтегю.
— Боже мой!
— В чем дело?
— Какого черта вы обратились с таким делом к Джиму Хигану?
— Потому что я знаком с ним.
— Но это еще не резон. В делах надо обращаться по адресу, а не к кому придется, даже если это ваши знакомые. Если бы Джим Хиган мог, он стер бы Миссисипскую стальную компанию с карты Соединенных Штатов.
— Что вы хотите этим сказать?
— Разве вы не знаете, что эта компания — главный конкурент Стального треста. А старый Дан Уотерман — его организатор и заправила.
— Но при чем здесь Хиган?
— При том, что он всегда действует заодно с Уотерманом!
Монтегю был ошарашен.
— Понимаю.
— Ясно-понятно, — сказал майор. — Милый вы мой, почему вы не пришли ко мне раньше, чем приниматься за подобные дела? Вам следовало обратиться в Миссисипскую стальную компанию, к ее заправилам. Можно предположить, что вы уяснили суть дела, но не заострили на этом внимания. Что вы там рассказывали о геологических изысканиях?
Монтегю подробно изложил историю провалившегося плана продолжения дороги и обо всем, что узнал во время разговора на охоте.
— Ясно-понятно. Теперь мы добрались до самой сути. Это Стальной трест сорвал ваши планы.
— Что? Что?
— Они подкупили геологов, производивших изыскания, и, возможно, с тех пор контролируют работу вашей дороги и стараются подорвать ее реконструкцию.
— Но это невозможно! Они не имеют к ней никакого отношения.
— Да, — сказал майор, — почем вы знаете?
— Я знаком с ее президентом. Это старый друг нашей семьи.
— Хорошо, — последовал ответ. — Ну, а если предположить, что у них была его закладная?
— Но тогда почему бы им не купить всю дорогу, и дело с концом? — спросил с недоумением Монтегю.
Его собеседник рассмеялся.
— Мне вспомнилось знаменитое изречение Уаймана: «Зачем мне покупать акции, когда я могу купить директоров». Именно эти люди и шпионят теперь за вами. Возможно, они заметили, что вы проявили желание сдвинуть дело с мертвой точки, и пытаются этому помешать.
— Кто заправляет Миссисипской стальной компанией? — спросил Монтегю.
— Не знаю, — ответил майор, — но подозреваю, что ко всему этому как-то причастен Уайман. Вы не обратили внимания на сообщение во вчерашних газетах, что контракты по поставке рельсов для своих трех трансконтинентальных железных дорог он заключил с Миссисипской стальной компанией?
— Конечно, обратил! — воскликнул Монтегю.
— Вот видите! — сказал майор, и его смех прозвучал как кудахтанье. — Вы попали в самую лужу, и одному богу известно, какие от этого пошли круги. Представьте себе создавшуюся ситуацию. Стальной трест дает доход на все двести процентов. При существующем тарифе он может продавать свою продукцию в стране в полтора раза дороже, чем за границей, и при всем этом ему приходится сокращать процент, выплачиваемый акционерам. Стоимость его упала на десять процентов ниже номинальной. Он во всем экономит и в результате выпускает негодную продукцию. И тут является Уайман — единственный человек на Уолл-стрите, кто осмелился угрожать старому Дану Уотерману и сообщать газетам все факты о недоброкачественных рельсах, послуживших причиной крушения на дорогах, и заключает контракты уже не с трестом, а с Миссисипской стальной компанией, которая продает товар дешевле. Компания перегружена заказами, ее заводы работают днем и ночью. И вот приходит простодушный молодой безумец, пожелавший дотянуть свою жалкую железнодорожную ветку прямо-таки до заднего двора компании, и приносит такое предложение Джиму Хигану.
Майор закудахтал еще больше. Его багровое лицо тряслось, а ноги судорожно дергались. Что касается Монтегю, то он испытывал глубокую подавленность.
— Что бы вы предприняли на моем месте? — спросил Аллан некоторое время спустя.
— Я не вижу, что тут можно поделать, — ответил майор, — разве что крепко держаться за свои акции. Возможно, если вы заявите о своем плане продления дороги во всеуслышание, кто-нибудь из Стального треста выкупит их по себестоимости.
— Я постараюсь запугать их, — рассмеявшись, сказал Монтегю.
— Готов побиться об заклад, — продолжал майор, — что вчера поднялось немалое волнение в одной из контор делового центра! Тут есть человек, который приходит сюда каждый вечер. Возможно, он слышал об этом. Это Уилл Робертс.
И майор окинул взглядом ресторан.
— А вот и он, легок на помине. Идет сюда.
В зал быстрым шагом входил высокий черноволосый человек с решительным выражением лица.
— Робертс-молчаливый, — сказал майор, — давайте-ка попытаемся узнать у него.
Когда Робертс подошел ближе, майор окликнул его:
— Хэлло! Робертс! Вы куда? Позвольте представить вам моего друга, мистера Аллана Монтегю.
Робертс взглянул на Монтегю и поздоровался:
— Добрый вечер, сэр! Как поживаете, Винейбл?
— Хуже некуда, благодарю, — ответил майор. — А как ваши дела на Уолл-стрите?
— Плоховато, — сказал Робертс, проходя мимо. — Боюсь, что дела мои совсем плохи. Слишком много жаждущих быстрой наживы.
Майор закудахтал.
— Прекрасное заявление в устах человека, который за десять лет нажил сам шестьдесят миллионов! — сказал он, когда Робертс уже не мог его услышать.
— Не похоже, чтобы он обо мне слышал.
— Так мы ему и поверили, — возразил майор. — Даже если бы он каждую ночь собирался перерезать вам глотку, то вы и тогда ничего не заметили бы по его лицу. Таков Робертс, должно быть, он выкован из стали.
Майор умолк. Но вскоре продолжил, предаваясь воспоминаниям:
— Наверное, вы читали о большой стачке? Так вот Робертс к этому причастен. Он стал самым ненавистным человеком в стране. Боже мой! Как злопыхали газеты и политики по его адресу! Но он твердо стоял на своем: или провалить стачку, или погибнуть в борьбе. И, знаете, он был близок и к тому и к другому. К нему в контору дважды являлся террорист и стрелял в него. Он чуть было не отправил его на тот свет. Но Робертс боролся со стачечниками лежа в постели, а через две недели снова вернулся к себе в контору.
У майора был неисчерпаемый запас воспоминаний и сплетен. Он рассказывал Монтегю о стальных королях, о людях, которые их ненавидели, и о женщинах, которых они любили, об их сокровенных делах и тайнах.
Уильям X. Робертс начал свою карьеру служащим в крупной сталелитейной мастерской и стал впоследствии самым беспощадным конкурентом ее хозяина. И теперь живет только тем, что побеждает соперников. Если его соперник построит библиотеку, Робертс выложит деньги сразу на две. Если тот выстроит себе громадный офис, Робертс скупит землю вокруг, настроит с полдюжины домов и совершенно затмит своего соперника. Робертс-молчаливый неустанно плетет свои интриги и в один прекрасный день станет хозяином Стального треста, а его конкурент будет окончательно раздавлен.
— Ловкие ребята эти господа из Стального треста, — закончил майор, закудахтав, — вам придется глядеть в оба, если доведется иметь с ними дело.
— Так что ж вы посоветуете мне? — спросил Монтегю, усмехаясь. — Может, подослать к ним сыщиков?
— Почему бы и нет? — серьезно сказал майор. — Почему бы не выяснить, кто подослал вам полковника Коула? А попутно узнать, насколько нужна Хигану ваша маленькая железная дорога, и заставить его платить за нее.
— Ну, этому я еще не научился.
— Пора и научиться, — возразил майор. — Могу вам преподать урок. Я знаю сыщика, которому можно доверять. Во всяком случае, осторожно, — добавил он, — я не помню случая, чтобы он меня обманул.
Монтегю глубоко задумался.
— Вы что-то говорили насчет подслушивания телефонных разговоров, — заметил он. — Неужели это серьезно?
— Вполне.
— Тем самым вы хотите сказать, что они могут знать содержание моих телефонных переговоров?
— Я берусь доставить вам стенограмму каждого слова, произнесенного вами по телефону в продолжение двадцати четырех часов, а также каждого слова, сказанного вашим собеседником. Это обойдется вам в двести пятьдесят долларов.
— Невероятно, — воскликнул Монтегю. — Кто же этим занимается?
— Лица, устанавливающие подслушивающие устройства, занимаются опасной работой, но хорошо оплачиваемой. Как-то один из моих друзей участвовал в деле, в котором была заинтересована телефонная компания. Они подключили его телефон к другому, и все это было проделано раньше, чем противная сторона успела обнаружить подвох. И по сей день его телефон относится к району «Весна», тогда как все другие по соседству — к району «Джон».
— А почту тоже перехватывают? — спросил Монтегю.
— Почту? — повторил майор. — Это проще простого. Вы можете задержать любую входящую корреспонденцию на сутки и сфотографировать каждое письмо. То же самое вы можете сделать и с любым исходящим письмом, если только его посылает не слишком осмотрительный человек. Понимаете, за ним можно установить слежку, и каждый раз, когда он бросает письмо в ящик, опустить вслед желтый или голубой конверт — знак для почтовых служащих.
— Но в таком случае в это дело невольно будут замешаны многие лица!
— Ничего подобного. У почты имеется секретная служба, и ее сотрудники постоянно выслеживают преступников. И нет ничего легче, чем подкупить одного из служащих и добиться того, чтобы вашего врага занесли в список подозрительных лиц.
Майор рассмеялся от удовольствия. Ему всегда доставляло наслаждение видеть лицо Монтегю после его рассказов о коррупции, столь распространенной в Нью-Йорке.
— Случаются вещи еще удивительнее. Могу познакомить вас с человеком, который находится сейчас в этом ресторане. Он как-то вел судебное дело против мошеннических операций судостроительной компании. В его руках оказались важные документы. Он принес их к себе в контору, где его служащие при нем сняли с них тридцать две копии. Он поместил оригиналы и тридцать одну копию в тридцать два городских сейфа, а тридцать вторую копию отнес домой в папке. В ту же ночь к нему в квартиру забрались воры и украли ее. На следующий день он написал тем, с кем боролся: «Я собирался послать вам копию бумаг, попавших ко мне в руки, но поскольку у вас уже есть копия, мне остается только продолжать осуществление своего плана». И этого было достаточно. Они сошлись на миллионе или двух.
Майор умолк и посмотрел в другой угол ресторана.
— Вон идет Дик Сандерсон, — сказал он, указывая на бойкого молодого человека с красивым, гладко выбритым лицом. — Он представитель Южной железной дороги штата Нью-Джерси. Однажды один юрист, встретившись с ним за обедом, объявил: «Я собираюсь завтра собрать пайщиков вашей дороги и выслушать их претензии». И начал обосновывать причины, а они были вескими. Ничего не ответив, Сандерсон вышел и позвонил по телефону своему агенту в Трентон, а на другое утро вышел законопроект, проведенный через обе палаты, устанавливающий ограничительный закон, по которому все основания для претензий к дороге теряли силу. Пострадавший на этом деле в настоящее время губернатор штата Нью-Йорк, и, если вы с ним когда-либо встретитесь, можете расспросить его об этом.
Последовала пауза. Вдруг майор спросил:
— Между прочим, эта красивая вдова, выписанная вами из штата Миссисипи, миссис Тэйлор, так кажется ее зовут?
— Да, так, — ответил Аллан.
— Я слышал, Стенли Райдер от нее без ума.
Монтегю помрачнел.
— Сожалею, что до вас дошли такие слухи.
— Отчего же? — возразил майор. — Это хорошо, он ее развлечет.
— Люси новичок в Нью-Йорке, — сказал Монтегю, — и я не думаю, что она осознает, что за человек этот Райдер.
Майор задумался.
— Конечно, ей не мешало бы вести себя поосторожней, — сказал он. — Я что-то слышал о решении миссис Стенли освободиться от супружеских уз, и если ваша обворожительная вдовушка не желает попасть в газеты, пусть лучше не афиширует свою благосклонность.