Глава 4. Предложение от адвокатской конторы

Два или три дня спустя Монтегю встретился с Джимом Хиганом на собрании директоров. Он пристально наблюдал за ним, но Хиган не обнаруживал ни малейшего смущения. Он был учтив и приветлив, как всегда.

- Кстати, мистер Монтегю, - сказал он, - я упомянул об этом деле с дорогой одному приятелю, который заинтересовался им. Возможно, на днях вы услышите о нем.

- Весьма признателен, - ответил Монтегю.

И это было все.

На следующий день, в воскресенье, Монтегю заехал за Люси, чтобы сопровождать ее в церковь. Аллан рассказал ей об этом разговоре. Но он умолчал об эпизоде с полковником Коулом, не желая расстраивать ее без особой нужды.

Люси тоже было о чем поговорить с ним.

- Кстати, Аллан, я полагаю, вы знаете, что завтра состоится парад карет.

- Знаю, - ответил Монтегю.

- Мистер Райдер предложил мне место в своей карете, - сказала Люси. - Я так и знала, что вы рассердитесь на меня, - поспешила добавить она, видя, что Монтегю нахмурился.

- Вы уже приняли это предложение?

- Да, - ответила Люси. - Я не думаю, что в нем есть что-то предосудительное. Ведь это на глазах у широкой публики...

- Да, широкой! - воскликнул Монтегю. - Еще бы! Сидеть в экипаже перед толпой зевак и тридцатью или сорока газетными репортерами, которые вас фотографируют! Выставлять напоказ себя - обворожительную молодую вдову с берегов Миссисипи, украшавшую парадный выезд Стенли Райдера! А потом в высшем свете будут смотреть на снимки, качать головой и все это комментировать!

- Какой у вас на все циничный взгляд, - возразила Люси. - Кто виноват, если толпа таращит на вас глаза, а газеты помещают снимки? Не отказаться же мне из-за этого от удовольствия прокатиться в коляске.

- О, Люси, - произнес Монтегю, - вы слишком умны для таких речей. Если вам хочется - катайтесь на здоровье. Но когда некоторые люди тратят десять и двадцать тысяч долларов за шикарный выезд, назначают день парада и оповещают о нем весь город и, разнаряженные, выставляют себя напоказ перед публикой, они не имеют права говорить, что катаются ради одного удовольствия.

- Конечно же, - нерешительно сказала она, - приятно, когда на тебя обращают внимание.

- Да, тем, кому это нравится, - возразил он. - Если женщина решает участвовать в каком-нибудь публичном сборище, гоняется за газетной рекламой и ищет популярности - это ее право! Но, ради всего святого, пусть тогда она не притворяется, что ей просто нравится править красивыми лошадьми, слушать музыку или беседовать с друзьями. Я допускаю, что светская женщина имеет такое же право рекламировать себя, как и любой политический деятель или изобретатель пилюль. Но зачем же тогда она стыдится этого, зачем постоянно болтает о своей любви к уединению? Возьмите миссис Уинни Дюваль. Послушать ее, так можно подумать, что она мечтает стать пастушкой и разводить цветы, а на практике Уинни завела альбом для газетных вырезок, и, если газеты неделю о ней не упоминают, она теряет спокойствие духа.

Люси рассмеялась.

- Вчера вечером я была у миссис Робби Уолинг, - сказала она. - Она говорила, что ее раздражает скопление людей в опере, и она собирается уехать куда-нибудь, лишь бы не видеть этой отвратительной толпы.

- Да, - сказал Монтегю. - Можете мне не рассказывать о Робби Уолинг. Все это мне известно. Что бы ни делала эта леди с того момента, как она открывает глаза поутру и до того момента, когда ложится спать на следующее утро - все это как раз и предназначается для взоров этой "отвратительной толпы".

Немного помолчав, он спросил:

- Похоже, вы уже повсюду бываете?

- О, кажется, я пользуюсь успехом, - сказала Люси. - Это верно - прекрасно провожу время. Никогда в жизни не видывала столько роскошных домов и сногсшибательных туалетов.

- Прекрасно, но не спешите жить и растяните время. Когда человек привыкает, такая жизнь начинает казаться довольно скучной и серой.

- Сегодня вечером я приглашена к Уайманам, - сказала Люси, - играть в бридж. Что за фантазия устраивать в воскресенье вечером игру в бридж!

Монтегю пожал плечами.

- Cosi fan tutti [Так поступают все (ит.)], - сказал он.

- Что вы думаете о Бетти Уайман? - спросила Люси.

- Она живет в свое удовольствие, но не думаю, чтобы отдавала себе в этом отчет.

- Она очень влюблена в Олли?

- Не знаю, - сказал он. - Кто их разберет. Похоже, их это не слишком волнует.

Этот разговор происходил, когда они, выйдя из церкви, спускались по Пятой авеню, разглядывая одетую уже по-весеннему публику.

- Кто эта статная особа, которой вы сейчас поклонились? - спросила Люси.

- Мисс Хиган, дочь Джима Хигана.

- О-о! - сказала Люси, - я припоминаю - Бетти Уайман говорила мне о ней.

- Полагаю, ничего хорошего? - улыбаясь, сказал Монтегю.

- Зато интересно. Разве это не каприз, когда у дочери отец владеет сотней миллионов, а та собирается поступить на работу?

- Видите ли, - заметил Аллан, - ведь я говорил вам, как утомляет такая жизнь, когда все делается напоказ.

Люси посмотрела на него насмешливо.

- Наверное, вам импонирует девушка такого типа?

- Я очень хотел бы поближе познакомиться с ней, но, похоже, я ей не нравлюсь.

- Вы не нравитесь! - вскричала Люси. - Почему? Это же просто возмутительно!

- Она тут ни при чем, - улыбнулся Монтегю. - Боюсь, что у меня плохая репутация.

- Вы имеете в виду миссис Уинни!

- Да, - сказал Аллан, - вот именно.

- Расскажите мне эту историю.

- Она очень банальна. Миссис Уинни пристрастилась выводить меня в свет, а я был настолько глуп, что являлся на каждое ее приглашение. Ну и, как я узнал, сплетницы заработали языками.

- Но это не нанесло вам большого ущерба? - спросила Люси.

- Большого? Нет, - сказал он, пожимая плечами. - Разве что вот теперь, когда появилась женщина, с которой мне хотелось бы познакомиться поближе, я этого не могу сделать. Вот и все.

Люси бросила на него лукавый взгляд.

- Вам нужна сестра, - улыбаясь, сказала она ему. - Кто-нибудь, кто мог бы бороться за вас.

Как Джим Хиган и предсказал, вскоре Монтегю получил предложение. Оно исходило от адвокатской конторы, о которой он никогда не слышал. "Мы узнали, - гласило письмо, - что у Вас есть пакет из пяти тысяч акций Северной миссисипской железной дороги. Наш клиент уполномочил нас предложить Вам за них пять тысяч долларов наличными. Будьте любезны связаться с Вашим клиентом и незамедлительно уведомить нас о Вашем решении".

Монтегю позвонил Люси и сказал ей, что получил предложение купить ее акции.

- По какой цене? - спросила она нетерпеливо.

- Не очень подходящей. Но я бы не стал обсуждать этот вопрос по телефону. Когда я увижу вас?

- Не смогли бы вы переслать мне это письмо с нарочным? - спросила она.

- Конечно, но я предпочитаю переговорить с вами лично. К тому же у меня та закладная и другие бумаги, которые вы должны подписать. Это тоже требует моих пояснений. Не могли бы вы сегодня утром приехать ко мне в контору?

- Я бы приехала, если бы не обещала уже быть в другом месте по очень важному делу, и теперь не знаю как мне быть.

- Нельзя ли отложить этот визит?

- Нет, это приглашение принять участие в прогулке на новой яхте мистера Уотермана.

- На "Брунгильде"! - воскликнул Монтегю. - Так бы и сказали!

- Да, и мне не хотелось бы от этого отказываться.

- Сколько времени это у вас займет?

- Я вернусь к вечеру. Мы поплывем к Зунду. Знаете, яхта уже готова к плаванию.

- На каком причале она стоит?

- Возле Баттери. Я должна быть на борту через час, и уже собралась выезжать. Не могли бы вы встретиться со мной там?

- Хорошо, - сказал Монтегю, - я приеду. В крайнем случае они подождут меня несколько минут.

- Мне не терпится узнать подробности предложения, - сказала Люси.

Монтегю еще раза два вызывали к телефону, и это его немного задержало. Наконец, он вскочил в кеб и помчался к Баттери.

Здесь, по соседству с Кастл-Гарден, находилась пристань, которую окрестили "Базой миллионеров". Это - излюбленное место для стоянки частных яхт так называемой уолл-стритской флотилии. В это время года большинство "великих" людей уже переехали на свои загородные виллы и те, кто жил вблизи Гудзона или Зунда, добирались к себе в конторы водным путем, кто на чем, начиная от моторных лодок до огромных частных пароходов, где подавали завтрак; тут же находились штат секретарей и экспедиция.

Многие из этих яхт представляли собой настоящие плавучие дворцы во всем их великолепии. На одну из них, принадлежавшую Лестеру Тодсу, был однажды приглашен Монтегю. Здесь на верхней палубе под стеклянной крышей расположилась библиотека. Яхта служила главным образом для доставки ее владельцев к местам охоты. Она была оборудована прачечной и различными автоматами. Там находились также холодильник и тир.

А вот и "Брунгильда", чудесная новая игрушка старого Уотермана. Монтегю знал о ней все, так как ее достроили только этой весной и не было ни одной столичной газеты, не опубликовавшей ее фотографии и подробнейших сведений о ее стоимости. Уотерман купил эту яхту у бельгийского короля, полагавшего, что в ней есть все, что угодно душе монарха. Велико же было его изумление, когда он узнал, что новый владелец приказал оголить ее до стального корпуса, заново отделать и обставить. По сообщениям газет, салон ее теперь меблирован в стиле Людовика XV. Стены обшиты панелями полированного дерева и инкрустированы орехом, а пол застлан мягким ковром шириной в двенадцать футов. В туалетах электрический свет зажигался автоматически. Письменные столы в каютах-кабинетах имели выдвижные доски на легких шаровых опорах. Спальня владельца протянулась от носа до кормы на двадцать восемь футов, а к ней примыкала римская купальня из белого мрамора. Такой была эта "Брунгильда".

Монтегю поискал глазами шлюпку и, не находя ни одной, окликнул лодочника и сам сел за весла. У трапа его встретил офицер.

- Миссис Тэйлор на борту? - спросил Монтегю.

- Да, - ответил тот. - Вы мистер Монтегю? Она оставила вам записку.

Монтегю уже поднимался по трапу, как вдруг что-то заставило его остановиться. Из какого-то иллюминатора до него донесся сдавленный крик:

- Помогите! Помогите!

Он узнал голос. Это была Люси.

Вход